Екатерина Шушковская

Операция была назначена на 19 октября. Я знала, что в больнице я никак не могу быть и не быть тоже не могу. Значит, надо было себя так загрузить каким-либо делом, чтоб некогда было и подумать. Судьба пошла мне навстречу. Получила звонок из Пушкина. Предлагали гуманитарную помощь детям интерната в виде 50 ящиков (по 18 кг!) лимонов. Время было, сами знаете какое, дети почти не получали фрукты. А витамины им нужны.
Ни транспорта, ни грузчиков, но я знала, что чудо свершить необходимо. Упустить такой момент- стыдно перед детьми будет. Даже себе, любимой не всё можно простить. Через дорогу от нашего здания расположен Автобусный парк№1. Вот ему-то и не повезло со мной. Меня довольно часто выручал зам директора, когда я клянчила транспорт отвезти детей в Капеллу с инструментами. Просила помочь совершать и другие поездки, где дороги могут представлять опасность для большого коллектива деток.
Александр Степанович, увидев меня издалека, стал сразу кричать через весь коридор: « Машину дам, водителя дам, бензин не дам. У самого не хватает для работы. Не все автобусы вышли на линию из-за нехватки бензина.»
— Беру автобус, беру водителя. Бензин свой залью в бак. Не испугали.
Надо сказать, я очень благодарна этому человеку. Всегда поможет ребятам. Слава Богу , у нас очень много таких людей. Просто их не видно. Сами «на показ» не выставляются, но всегда плечо подставят, если надо.
-Знаешь, Екатерина, если бы у меня были такие проблемы, как у тебя, я бы ещё жил долго и счастливо.
Я получила автобусик «ПАЗик», чудного дядю водителя и залила бензин за свои (хорошо, что были) деньги. Остался вопрос с грузчиками. Уже с деньгами я попрощалась, а альтруистов прямо на дороге не видела. Нет грузчиков и не надо. У нас на уроках столько оболтусов до слёз доводят педагогов, что — вот она сила богатырская. Не оскудела земля русская богатырями!
Тяжело было выцарапать этот бравый отряд с уроков русского языка. Пришлось мне убеждать педагога всеми доступными (и не очень) аргументами. Я пригрозила, что она, и только она, будет виновата в том, что дети не получат необходимые им фрукты. Я, конечно, получила своих хулиганистых, но самых рослых ребят, а , заодно и врага в лице русской словесности.
Мы поехали в Пушкин на овощебазу. С собой я прихватила сразу благодарственное письмо директору базы. Тогда за благотворительные шаги в сторону детских учреждений не облагали налогом 4% прибыли.
На базе ребятам помогли работники. Они подвозили на каре блоки ящиков. Хлопцы только ставили (помогал и водитель) ящики в автобус.
Я отдала письмо и поблагодарила за такой подарок детям. Тут же ляпнула, если будут такие возможности ещё в благотворительных действиях, то хорошо бы не обойти институт на Песочной. Там лежат больные и есть детское отделение. Мне тут же предложили отвезти , хоть сейчас, туда 20 ящиков. Могла ли я устоять? Я только боялась, что водитель не согласится ехать так далеко. Но мой дяденька был просто золотой. Он сказал, что ему врачи с Песочной очень помогли в жизни и он считает своим долгом помочь мне. Вопрос был решён. Ребята в автобусе прекрасно себя вели. Были горды тем, что всем детям они, и только они, привезут кучу лимонов. Тут же начали шутить надо мной. Просили поездку на колбасный завод и конфетную фабрику.
Снова были готовы на ратный подвиг.
Дети у нас отличные. Их и занять надо, и дать понять, что многое в жизни зависит и от них.
Довезли мы свою добычу в интернат и выгрузили лимоны и « грузчиков». Дальше мы поехали на Песочную с водителем одни.
Когда я явилась пред ясны очи профессора Лебедева и заявила, что мне нужны тележки с персоналом, чтоб выгрузить больнице лимоны, он сразу запротестовал и сказал, что нет денег на лимоны.
-Денег никаких не надо. Это благотворительная акция.
-Нет, Екатерина. Сейчас такого не бывает. И кому их отдавать?
-Отдавать тем больным, которым вы, как врач рекомендуете в рацион, отдавать и медперсоналу. Они же детям своим не могут купить на вашу зарплату фрукты.
-Ещё раз вас прошу идти ко мне работать- сказал доктор.
-Боюсь, дорогой мой, долго не выдержите. У меня есть аргумент – характер!
Я попрощалась с ним «в темпе вальса» и побежала на 3-ий этаж к Роману и Верочке.
Его привезли из реанимации в палату. Вера обрадовалась мне. Сказала, что Роман всё время спрашивает, когда я приеду. Когда я зашла в палату там уже у кого-то была моя визитная карточка- лимоны.
Первое, что Роман мне сказал:
-Вы не представляете, Екатерина Михайловна, как я люблю свою работу. Как я скучаю за детьми, за уроками.
Два часа я в мельчайших подробностях рассказывала про интернат, детей, педагогов и поездку. Новостей-то с «гулькин нос». Что нового я могла ему рассказать? Только великую лимонную эпопею.
Договорилась с Верочкой, что завтра после работы приеду. Привезу ей поесть. Она же безвыходно в клинике. Потом пошла к врачу, который оперировал Романа.
— Прогнозировать ничего нельзя. Пришлось повозиться. Будем лечить и облучать.
Мне всё стало понятно. Фраза : «Пришлось повозиться»-говорит сама за себя. Значит длительная операция, значит — метастазы.
— Да, а с супругой о лечении я говорить не могу. Буду говорить вам, вы ей переведёте. Она меня не понимает.
Верочка , действительно, стала спорить с врачом по вопросам, которым она и понятия не имеет, т. к. не медик, а основное, что он назначал Роману, забывала.
Я уехала домой. То, что операция позади, это очень утешало, но я понимала, что опасность большая.
Жизнь пошла своим чередом. Днём на работе, потом к Роману и Верочке, потом домой. Из больницы Романа быстро выписали , т.к. в клинике питания, как такового , и не предусматривалось.
Самое трудное –это видеть больных деток. Мы взрослые такие беспомощные перед этой бедой. Смотреть детям в глаза невозможно.
Когда Роман уже был дома, мне стало легче вырываться к ним, т. к. исчезла длинная дорога в клинику.
Потом , когда швы зажили и надо было ездить в клинику на облучение, Роман отказался. Пришлось «подавить авторитетом» несколько выступлений , как это мы, женщины умеем И я стала его сопровождать на эти процедуры. Он мне клялся, что уже капризничать не будет и будет ездить.
Я сказала, что у меня человек выходит из доверия не со 2-го, не с 5-го, не с 8-го раза, а с первого. А его-то Роман уже «прошляпил».
В феврале Роман вышел на работу.
Он был, конечно, очень слаб. Я всё время консультировалась с его профессорами и врачами. Они объяснили, что всё это из-за облучения.
Закончится курс, станет легче.
Интернат во всю готовился к апрельскому заключительному концерту в Капелле. Дети всё время репетировали, программу готовили всегда грандиозную, хор, оркестр, ансамбли, инструментальные номера. Предполагалось большое количество гостей: администрация района, «роно», все родители. Обычно мест в Капелле не хватало.

Продолжение следует.