Екатерина Шушковская

Средиземное шумит, за волной волна бежит,
Пенкой гребни украшает, каждую волну вздымает,
Солнце на небо плывёт, утро жизни настаёт.
Просыпается девица, та, что хоть с лица напиться.
Зеркала ей тут, как тут, дифирамбы всё поют.
Да, красива, что сказать? Только злость , куда девать?
Ну, не спрятать эту суть, вылезет, хоть где-нибудь.
Позвала: Дракона нет, и простыл, конечно, след.
Ведьма ведьмой, но сначала в суть событий не въезжала.
Но, когда врубилась малость, мало мне не показалось.
Что там «волны-гребешки» — детский сад! Одни вершки!
Без конца штормит и края, в общем, мама дорогая!
И скажу вам, между нами , я предвидела цунами.
Ай, одной тут не прожить, значит, надо ворожить.
В бешенстве лицо свело, жаль, опять не помогло.
Карты бросила в сердцах, будто выбросила флаг.
Как добраться к водоёму, как попасть к родному дому?
Развела ажиотаж, достаёт свой саквояж.
Может всё в пути случиться, есть же средство превратиться,
Не в павлина, не в орла, вот ворона бы прошла!
Красотой не взять повыше, интеллекта выше крыши,
Долететь бы поскорей, там, на месте всё видней.
И раствор мадам глотает, каркает и вмиг взлетает.
По дороге льёт слезу: «Зеркала не донесу».
Перья дыбом, жизнь уныла, злость в бараний рог скрутила.
Долетит ли этот «гусь», предрекать я не берусь.
***
Пару слов о джинне нашем: жизнь и веселей, и краше.
Путь он выбрал и идёт. И судьбу свою найдёт.
Далеко не загадаем. Жизнь- нюанс, мы это знаем.
Коль желание ведёт, все препоны вмиг снесёт.
***
А крылатая мадам долетела в свой бедлам.
Клюв в водичку опустила, крылья тоже оросила,
И дышала, что есть сил, будто Леший в долг просил.
А чуток в себя пришла, сразу гонор обрела.
И крылом опять забила, и раствор вновь ворожила,
Быть красавицей, как есть, и вернуть былую спесь.
Столько уж над этим билась, превратиться- превратилась,
Только в грымзу под чинарой, снова страшной, снова старой.
Знаете меня не хуже: гонором, да прямо в лужу.
Воет, слов не разобрать, днём велит Луну подать,
Срочно надо « колдануть», чтоб красу опять вернуть.
Ветер воет и рычит, а прибой волной ворчит.
Но , мадам ажиотаж развела и входит в раж.
Ничего ей не слыхать, только начал Глас вещать.
Он тигриным рыком воет, вряд ли это успокоит,
Урезонить не сумел, не сказал, чего хотел,
Удалился, и она под чинарою одна.
Время ворожбы ушло, полнолуние прошло.
Ночью (всё же дождалась) ворожить опять взялась.
Одиноко и уныло, только тискает светило,
Результаты на нуле, — вот такое дефиле.
Только всё давно известно, разжевали повсеместно:
Чванство, злоба, жадность, месть, лживость, грубость, также- лесть-
В Мире не проходит скрыто, вновь — «разбитое корыто».
***
Эхо , где-то среди скал, стонет глухо, воет.
И предчувствием беды, души беспокоит.
Час мистический томит, ожиданье гложет,
Под чинарой без листвы, Зло Беду тревожит.
В мире этом тайн не счесть, выпь во тьме пророчит,
Может, мир предупредить о грядущем хочет.
Глаз совы во тьме сверлит, ухнул филин глухо,
Под чинарою сидит странная старуха.
***
Не смиряется пока, а сидеть ей тут века.

© Copyright: Екатерина Шушковская, 2013
Свидетельство о публикации №113082503615